пятница, 04 ноября 2011
Я находился в небольшой комнатке, ее освещала одна единственная лампа, подвешенная под потолок и излучавшая слабый синий свет. В комнате царил синий полумрак, все было окрашено в холодные тона, я молча прошел вдоль комнаты мимо полос зеркал и тут я снова увидел ее.
Я не видел ее уже давно, мне казалось, что я ее совсем потерял, или просто не хотел видеть. Она остановилась посреди комнаты и смотрела на меня из зеркала.
Она изменилась, при ней остались ее величественные плавные жесты и горделивая осанка, все тот же лживый взгляд черных глаз, полный алчными, хищными огоньками, но теперь она выглядела иначе. Ее лицо потеряло цвет, она исхудала, ее и без того тонкие руки стали похожи на кости, они утратили перетекающую плавность линий, в ее глазах, как и в моих, читалось подчинение, будто бы кто-то имел над ней власть и она не могла этому противится. Дитя Бездны, ранее независимое и горделивое нынче выглядело жалко, она будто бы уменьшилась и сжалась. Но не смотря на это было видно, что внутри нее горит все та же неуемная страсть и жажда крови.
Я не видел ее уже давно, мне казалось, что я ее совсем потерял, или просто не хотел видеть. Она остановилась посреди комнаты и смотрела на меня из зеркала.
Она изменилась, при ней остались ее величественные плавные жесты и горделивая осанка, все тот же лживый взгляд черных глаз, полный алчными, хищными огоньками, но теперь она выглядела иначе. Ее лицо потеряло цвет, она исхудала, ее и без того тонкие руки стали похожи на кости, они утратили перетекающую плавность линий, в ее глазах, как и в моих, читалось подчинение, будто бы кто-то имел над ней власть и она не могла этому противится. Дитя Бездны, ранее независимое и горделивое нынче выглядело жалко, она будто бы уменьшилась и сжалась. Но не смотря на это было видно, что внутри нее горит все та же неуемная страсть и жажда крови.
четверг, 03 ноября 2011
Мне снился город, город с голубыми небесами. Как давно я не был здесь. Все изменилось, но небеса по-прежнему чисты. Они так же дарили мне прохладу свежей родниковой воды, нежно обнимая за плечи своими прозрачными, нежными руками. Под моими ногами хрустел асфальт. Я медленно отгонял от себя руками ту пелену, что встает перед глазами во снах. Мои движения были легки, я летел по воздуху, как в немом кино, я не чувствовал осколков сухого асфальта. Теплое солнце все так же падало на дома и улицы, согревая их своим светом. Я вдохнул полной грудью.
Солнце залило своим светом деревья, открывая их моему взору. На ветвях колыхались куски мяса, создающие впечатления людей в простых одеждах. Красное беспечно текло по серой дороге, уходя в голубое небо.
Я слишком долго не был здесь. Я спасся, уйдя из этого места.
Солнце залило своим светом деревья, открывая их моему взору. На ветвях колыхались куски мяса, создающие впечатления людей в простых одеждах. Красное беспечно текло по серой дороге, уходя в голубое небо.
Я слишком долго не был здесь. Я спасся, уйдя из этого места.
Я лежал посреди бескрайнего зеленого поля. Васильки щекотали мне ноздри, разноцветные бабочки летали у меня в груди, потихоньку теряя чешуйки со своих крыл, эти чешуйки щекотали мои легкие и мне хотелось смеяться. Мои янтарные глаза были прикрыты от зелено-желтого света, такого мягкого и нежного, никогда я не видел, чтобы солнце светило так ласково и осторожно. Я был счастлив.
Я никогда не испытывал подобного чувства, но черт побери, откуда взялись эти черви в моей глотке?
Я зашел в одну из квартир одного из пустых домов. К моему удивлению меня приняли довольно добродушно, все так же звенели бокалы и смеялись голоса, даже тогда, когда я переступил порог.
Как я определил, этот грубый мужской смех доносился с кухни, я быстро направился туда. О боже, как же мне запомнилась эта пожелтевшая мебель, обернутая в дранную ткань и этот вздувшийся грязно-желтый линолиум под ногами с грязными коричневыми полосами. Я оказался на кухне, пол неприятно скрипел от каждого шага. За столом на кухне сидели три человека (не считая того, что развалился на кресле в углу). Они оглянулись на меня, разинув свои рты в каком то подобие застывшей улыбки и уставились своими совершенно безумными, выцветшими и как-будто светившимися глазами.
Осмотрев меня они принялись разговаривать дальше. Один из них возвышался над столом и, жестикулируя, что-то с упоением рассказывал, остальные посмеивались над его словами. Комнату заливал тусклый желтый электрический свет, здесь царил уютный полумрак.
Существо сидело за одним столом с ними и пило из огромной кружки (которая казалась больше его головы) чай. Оно посмотрело на меня, отставило кружку в сторону и закрыв рот своими маленькими ручками звонко рассмеялось. Интересно, а что его так рассмешило, мое недоумение или внешний вид? Его глазки засверкали веселым добродушным огоньком.
Я впервые почувствовал, что я здесь нужен, но не понимал до конца, почему я здесь?
Как я определил, этот грубый мужской смех доносился с кухни, я быстро направился туда. О боже, как же мне запомнилась эта пожелтевшая мебель, обернутая в дранную ткань и этот вздувшийся грязно-желтый линолиум под ногами с грязными коричневыми полосами. Я оказался на кухне, пол неприятно скрипел от каждого шага. За столом на кухне сидели три человека (не считая того, что развалился на кресле в углу). Они оглянулись на меня, разинув свои рты в каком то подобие застывшей улыбки и уставились своими совершенно безумными, выцветшими и как-будто светившимися глазами.
Осмотрев меня они принялись разговаривать дальше. Один из них возвышался над столом и, жестикулируя, что-то с упоением рассказывал, остальные посмеивались над его словами. Комнату заливал тусклый желтый электрический свет, здесь царил уютный полумрак.
Существо сидело за одним столом с ними и пило из огромной кружки (которая казалась больше его головы) чай. Оно посмотрело на меня, отставило кружку в сторону и закрыв рот своими маленькими ручками звонко рассмеялось. Интересно, а что его так рассмешило, мое недоумение или внешний вид? Его глазки засверкали веселым добродушным огоньком.
Я впервые почувствовал, что я здесь нужен, но не понимал до конца, почему я здесь?
среда, 02 ноября 2011
На Город опустился туман, оранжевые клубы пара прижимались к земле, изредка поднимаясь ввысь и вновь припадали к мокрому асфальту. Туман брел по Городу и очищал его от ненужной заразы, воздух становился влажным и горячим. Клубы пара сжигали любые мысли, не обращенные на благо Города, они делали жителей прикованными к нему и зависимыми от него. Ядовитый туман заполнил мои легкие, как-будто огонь он сжигал меня изнутри. Ему было важно выжечь из меня все крохи радости, все желания и все воспоминания, чтобы приковать меня обратно к Городу.
пятница, 08 апреля 2011
Солнце садилось, красное как холодильник.(с)
Красное солнце уплывало за горизонт, пронзая все небо алыми лучами-иглами. Они протыкали небо насквозь. От гигантских столбов отходили по пять лучей-пальцев. Они хватали куски облаков и рвали их. Обрезки облаков падали на землю или уходили вниз, вслед за солнцем. Сторукое солнце, только что хотевшее объять весь мир медленно утопало где-то за горизонтом, как будто в отчаянии пытаясь ухватиться за что-то, что оставило бы его на этом свете.
Красное солнце уплывало за горизонт, пронзая все небо алыми лучами-иглами. Они протыкали небо насквозь. От гигантских столбов отходили по пять лучей-пальцев. Они хватали куски облаков и рвали их. Обрезки облаков падали на землю или уходили вниз, вслед за солнцем. Сторукое солнце, только что хотевшее объять весь мир медленно утопало где-то за горизонтом, как будто в отчаянии пытаясь ухватиться за что-то, что оставило бы его на этом свете.
суббота, 02 апреля 2011
Я смотрел в это небо. Набухшее и провисающее оно рвало свое толстое брюхо о шпили черных, колючих построек, об обломки арматур, устремленных вверх. Небо, цвета сырого мяса, сочилось кровью, заливая жутким красноватым светом все вокруг. Оно зловеще раскинулось надо мной и над всем Городом. Его белые, помертвелые обрывки беспомощно болтались на ветвях еще черных деревьев. Оно жутко разверзало, там вверху, свое вспоротое брюхо, в котором я видел ту мерзость и дрянь из которых состоят человеческие тела, прикрытые красивой оболочкой.
Что-то драло мое горло.
Что-то драло мое горло.
А этот мир, он будто бы исполнен снами Дали. Абсолютно пустая земля, длинная вакханалия дней и воспоминаний. А знойное Солнце правды нещадно жжет нас. И посреди всего этого мусора возвыщаются гротеские фигуры, созданные из костей и плоти. Все это навеивает страх и отвращение, стекая параноидальной субстанцией.
А эти мерзкие существа, я до сих пор не могу смириться с этими муравьями, сметающими последние лакомые кусочки из-под моего носа.
А эти мерзкие существа, я до сих пор не могу смириться с этими муравьями, сметающими последние лакомые кусочки из-под моего носа.